Читать интересную книгу Платон, Плотин и Баламут. О фантастике, кино и не только - Марат Исангазин

с окровавленными клыками и когтями» как нельзя лучше выражает наши современные представления о естественном отборе». А это уже цитата из самого начала книги Ричарда Докинза «Эгоистичный ген».

Забавно, что двумя предложениями выше Докинз упоминает те же «клыки и когти», возражая Конраду Лоренцу в оценке того, что важнее в эволюции – благополучия вида или благополучие индивидуума.

Лоренц, в свою очередь, поставил эпиграфом к главе 9 «Приручение землероек» книги «Кольцо царя Соломона» все те же самые строки ТЕННИСОНА, представленные в российских изданиях в ином переводе:

Природа, обагряя кровью клык,

Против себя же поднимает крик.

Вся LVI часть поэмы целиком в переводе Татьяны Стамовой дана в качестве эпиграфа к фантастическому роману в псевдовикторинском духе Джо Уолтон «Клык и коготь» (издан на русском в 2020 году). Вот четверостишие оттуда с уже знакомыми нам словами:

И верил, что Любовь от Бога,

Она – закон его, хотя

Природы алый клык и коготь

С сим кредо спорят не шутя.

Те, кто сейчас с довольным видом посмотрел на полку с недешевым томом Теннисона, считая, что там есть эти слова, глубоко ошибаются. В Литпамятниках хрестоматийные строки в исполнении того же самого переводчика выглядят так:

И веровал, что благ Господь

И правит все любви закон

(Хотя Природа испокон

Порабощает дух и плоть).

То есть известных всему миру «клыка и когтя» в Литпамятниках нет.

И было бы странным дать эпиграф с такими словами к произведению, названному отсутствующими в переводе «клыком и когтем». Да и весь роман Уолтон, в какой-то мере, построен на этом образе. Возможно, странности перевода обнаружились, когда издатели обратились за авторскими правами к переводчику и высказали недоумение. А возможно, сразу по выходу Литпамятников отозвались читатели, не обнаружившие хрестоматийных строк. Но, Татьяна Стамова перевод четверостишия для новой публикации изменила.

В другом переводе – Эммы Соловковой в книге 2009 года эти же строчки переведены вообще неузнаваемо:

Что верит, что любовь есть Бог

И что она – закон Всего,

Природы вопреки когтям.

В 2018 году Эмма Соловкова на сайте «Самиздат» свой перевод чуть модернизировала:

Кто верит, что любовь есть Боже,

Благой Закон творенья тоже,

Природы вопреки когтям.

Но проблема узнаваемости всемирно известной цитаты осталась. Для сравнения вот оригинал (разное количество строк потому, что у Соловковой стихотворение по-иному структурировано):

Who trusted God was love indeed

And love Creation’s final law—

Tho’ Nature, red in tooth and claw

With ravine, shriek’d against his creed.

Бог и Природа

В пустейшем детективном женском романе 2016 года Норы Робертс (под псевдонимом Джей Ди Робб) «Подмастерье смерти» эпиграфами поставлены строки из Уильяма Вордсворта и Альфреда ТЕННИСОНА. Этот роман – 43-й в цикле про сотрудника полиции Еву Даллас.

Нора Робертс – англоязычная Дарья Донцова. Такая же многостаночница. А детективная загадка в романе сходна до степени смешения с описанной Ли Чайлдом в «Выстреле» 2005 года (более известном по фильму 2012 года «Джек Ричер»). Что касается эпиграфов, на мой взгляд, их функция техническая – попытка придать хоть какую-то глубину повествованию: не просто-де детектив, но и размышление о сути человеческой. Но таких размышлений, к сожалению, в нем нет.

В русском переводе «Подмастерья смерти» цитируется LV стих «In Memoriam A.H.H.» Альфреда ТЕННИСОНА:

Бог на Природу столь сердит

За то, что зла ее работа?

О видах столь полна заботы,

А жизней вовсе не щадит.

Как утверждается в сноске (книга вышла в 2020 году), это перевод Эммы Соловковой. Но в издании «Европейского дома» 2009 года – совсем иной ее перевод:

Бог и Природа здесь в конфликте:

Подчас Природы злы мечты?

Та жизней вовсе не щадит,

Заботясь тщательно о виде.

Как выяснилось, Эмма Соловкова на протяжении лет свои переводы дорабатывает. На ее страничке на сайте Самиздат, в 2018 году (с неизвестными изменениями 2023 года) размещен уже третий вариант перевода:

С Природой Бог в борьбе всегда

Из-за её презлой работы?

О видах столь полна заботы,

Защиты жизней столь чужда.

В свою очередь, перевод Татьяны Стамовой в «Литературных памятниках» звучит так:

Так с Богом во вражде Природа?

Что говорит она? «Греши!»

Он – о бессмертии Души,

Она – о продолженье рода.

А вот оригинал:

Are God and Nature then at strife,

That Nature lends such evil dreams?

So careful of the type she seems,

So careless of the single life.

Интересно, что здесь как раз идет речь о том, о чем Ричард Докинз написал книгу «Эгоистичный ген»: куда ведет эволюция – к благополучию вида, или к благополучию индивида?

«Ты Корум. И мы звали тебя потому, что ты Корум»

Майкл МУРКОК.

Серебряная рука (романы «Бык и копье», «Дуб и овен», «Меч и конь»)

СПб.: Фантастика Книжный Клуб, 2018 год.

Серия: Легенды фантастики. Michael Moorcock

Вторую трилогию о Коруме я прочитал впервые только сейчас, в то время как первую – давно. Не перечитывал, но впечатление сохранил. Во всяком случае, образ сражающего с Владыками Хаоса принца в алом плаще – с глазом, сверкающим как ограненный драгоценный камень, и чешуйчатой шестипалой рукой, убивающей врагов и друзей помимо его воли. Запомнилась и концовка, где владелец его руки Бог Кулл говорит, что все Владыки Хаоса убиты. Корум благодарит: Владыки Закона-де будут благодарны. На что Кулл засмеялся: «Вряд ли. Заодно мы уничтожили и всех Владык Закона». Так парадоксально закончилась война Закона (Порядка) и Хаоса, продолжавшаяся все три тома.

Не уверен, что Майкл МУРКОК, пропитанный тогда, по его словам, концепциями Юнга, Фрейда, «Белой богини» и «Золотой Ветви», был знаком с обеими «Сущностями…» Фейербаха, но идеи сходны: мы сами создаем богов, которые потом властвуют над нами. Впрочем, позже об этом в фантастике писали и другие. Разве не о том же «Американские боги»?

События «Принца с серебряной рукой» проистекают лет на сто позже, чем в «Повелителях мечей». Впрочем, нет, не так. Действие проистекает на несколько тысячелетий позже, куда лишившийся глаза и с серебряным протезом Корум перенесся из времени, отстоящем на сто лет от первой трилогии. Как он туда попал – не суть. Сюжетов о том, что в тяжелую годину народ призывает давно ушедшего в иной мир героя, и тот пробуждается от тысячелетней «спячки» – масса. Корума призвали, и он пришел. О нем еще сохранились полузабытые легенды.

Остатки человечества целенаправленно уничтожаются пришедшими из иной реальности Фой миоре. Их всего семеро, они уродливы, неуязвимы и кровожадны. Чтобы противостоять им, принцу в каждом из романов необходимо добыть очередной артефакт.

Вторая трилогия базируется на кельтских легендах. Нуаду Серебряная рука, бык из Куальнге, верховный друид Амергин, Балор Злое Око – все эти персонажи мифов Майклом МУРКОКОМ были использованы.

Проблема второй трилогии – она слишком рациональна. Так же как и сам Корум в ней. Его попросят помочь и он: надо, так надо – идет и помогает. Он ни горяч, ни холоден, он тепл. Нет в нем ни ярости, ни гнева, ни ненависти, ни стремления познать истину. В первой трилогии у него были чувства, было удивление перед открывшимся миром, и читатель, чувствуя его напряжение, сопереживал.

В 1992 году вышла книга диалогов Колина Гренленда с МУРКОКОМ «Смерть не помеха». Самая известная часть ее – глава «Шесть дней, чтобы спасти мир». Это рекомендации, как быстро написать роман. Позже МУРКОК утверждал, что во времена Корума ему